Gumanitarist

Внимание, на сайте еще имеются статьи вашей тематики!!!

 Валютная система XXI века и интересы России

Развитие мирохозяйственных связей и мировой валютной системы в 80-90-е годы проходило под знаком усиления процесса глобализации. Несомненный толчок этому процессу был дан еще в 70-е годы введением плавающих валютных курсов валют. Важные условия для более интенсивного процесса глобализации возникли в 90-е годы, когда большая часть стран отменила валютные ограничения по международным текущим операциям, а развитые государства Запада и некоторые развивающиеся страны устранили их и по операциям движения капитала.
Эволюция мирового валютного порядка в 90-е годы соответствовала неолиберальным идеям, которые получили концентрированное выражение в так называемом "Вашингтонском консенсусе" (ВК). Он представлял собой концепцию рыночного реформирования экономики, которая была в конце 80-х годов предложена представителями академических кругов США. Основным ее разработчиком стал сотрудник вашингтонского Института международной экономики Дж. Вильямсон. В работах этого института концепция получила свое конкретное завершение.
Идеи консенсуса были поддержаны МВФ, МБРР, МаБР, а также Казначейством США и Агентством международного развития. Его теоретическую базу составила концепция свободного рынка и экономического неолиберализма. В качестве главного препятствия на пути стабильного экономического роста идеологи ВК рассматривали активное вмешательство государства в экономику, а также неэффективность предприятий государственного сектора несмотря на предоставление им огромных субсидий. Предложенные в 1989 году Дж. Вильямсоном десять направлений реформ для стран Латино-Карибской Америки, к его собственному удивлению, стали через несколько лет рассматриваться как своего рода манифест неолиберальной политики.
Структурные преобразования в духе ВК стали составной частью "универсальных" рекомендаций МВФ и были включены при его содействии в программы стабилизации экономики большинства развивающихся государств и стран с переходной экономикой. К этим рекомендациям, приобретающим императивный характер при предоставлении Фондом кредита, относятся соблюдение фискальной дисциплины, сокращение государственных расходов, прежде всего, на оборону и субсидирование предприятий, проведение налоговой реформы, либерализация внешней торговли и движения иностранного капитала, приватизация и т.д.
В действительности же курс МВФ на неолиберальную политику и структурные преобразования получил ярко выраженные очертания еще в середине 70-х годов в связи с введением кредитов расширенного финансирования. С крушением системы фиксированных курсов валют, введением плавающих валютных курсов и подрывом "системной" функции Фонд ввел этот вид кредитов, который, с одной стороны, соответствовал реалиям мирового валютного порядка, а, с другой, стал основным средством претворения в жизнь тех его функций, которые обуславливают политику либерализации экономики в странах-заемщиках. Как ни парадоксально, содействуя глобализации через либерализацию, Фонд в значительной мере способствовал тому, что мировая валютно-финансовая система в 90-е годы стала менее стабильной и более уязвимой. Либерализация движения капитала в развитых и многих развивающихся государствах сделала мировой валютный порядок более хрупким: причиной кризисных потрясений стало резкое изменение спроса и предложения не только на валюту, но и на ссудный, в том числе, фиктивный капитал.
Возрастание масштабов финансовых кризисов в 90-е годы, сопровождаемое затратными методами МВФ их урегулирования, заставило мировое финансовое сообщество, прежде всего, страны "Группы 7" и МВФ, приступить к поискам путей стабилизации дерегулируемой мировой валютно-финансовой системы. Однако эти пути были сконцентрированы на принятии мер эволюционного характера. Они не предусматривают пересмотра учредительного соглашения МВФ, в котором закреплены все организационные принципы построения и функционирования мировой валютной системы. К мерам перестроечного характера относятся содействие прозрачности и отчетности в использовании бюджетных средств, упрочение финансовых систем стран, в том числе посредством лучшего надзора и соответствующих механизмов управления банкротством банков, упорядоченная либерализация рынков капитала, более полное вовлечение частного сектора в предупреждение и урегулирование финансовых кризисов, обеспечение "адекватного" рассмотрения "системных" проблем, включая соответствующие режимы валютных курсов и "адекватность" ресурсов Фонда.
Существенным элементом "новой архитектуры мировой валютной системы", по мнению Директора МВФ, является упрочение финансовых систем стран и либерализация движения капиталов. Термин "финансовая архитектура", то есть устройство мировой финансовой системы был озвучен в выступлении президента США Б. Клинтона в Нью-Йоркском совете по внешним связям (New York`s Council on Foreign Relations) в сентябре 1998 года. Он назвал финансовый кризис 1997 - 1998 годов "крупнейшим финансовым вызовом, с которым мир столкнулся за последние полвека" и призвал страны "семерки" "адаптировать международную финансовую архитектуру к XXI столетию"1.
Старт для эволюционной направленности реформы ямайской системы был акцептован США. Министр финансов этой страны заявил в апреле 1999 года, что "реформа представляет собой не разовое драматическое объявление, а набор действий во времени"2. Следует отметить, что США не поддержали идею создания системы "целевых зон", выдвинутую министром финансов Германии О. Лафонтеном и поддержанную министрами финансов Японии и Франции. Такая система, по их мнению, затрагивала бы свободу движения капиталов и осложняла процесс введения свободной конверсии валют. Эволюционный характер перестройки ямайского порядка соответствует сценарию министра финансов Великобритании Г. Брауна, подвергшего критике Вашингтонский консенсус. Он стал реальным после ослабления в 1999 году германским правительством своей позиции в отношении создания мировой валютной системы "целевых зон".
Сценарий реформирования мирового валютного порядка был изложен Г. Брауном в статьях "Новая глобальная финансовая архитектура" и "Строительство прочной мировой финансовой системы", опубликованных, соответственно, в октябре 1998 и апреле 1999 года, а также в его речи в Школе управления им. Кеннеди Гарвардского университета 15 декабря 1998 года3. В течение 50 лет, утверждал Г. Браун, вся политика регулирования, надзора и управления кризисами формировалась без учета принципов глобализации, а с ориентацией на независимые национальные экономики с отдельными национальными режимами капиталов и ограниченным и медленным движением капитала. "Теперь мы, - считает Г. Браун, - вступили в эру взаимозависимых и подвижных рынков капитала. Отдельные экономики уже не могут быть в стороне от массивных стремительных и иногда дестабилизирующих глобальных финансовых потоков. Естественно, мы должны дать ответ этому новому вызову, нам нужна новая финансовая архитектура и реформа как на национальном, так и на глобальном уровнях: Новая финансовая архитектура, предлагаемая нами, - это кодексы поведения, новый глобальный регулятор и международный меморандум понимания, четко определяющий ответственность за предупреждение и урегулирование кризисов: Речь не идет о новых институтах, а о том, как во взаимозависимом мире мы ведем себя, соблюдаем дисциплину и достигаем решений более координируемым образом. Ключевым вызовом, который стоит перед нами:, является определение новых правил игры, которые посредством повышения кредитоспособности и доверия инвесторов, способствуют стабильности и процветанию"4.
В речи в Школе управления им. Кеннеди Гарвардского университета 15 декабря 1998 года Г. Браун подверг критике Вашингтонский консенсус 80-х годов, охарактеризовав его как попытку возврата к политике "laisser-faire", поскольку он предполагал минимум управления со стороны государства. К 1997 году неуправляемая мировая валютно-финансовая система и неадекватный надзор привели к тому, что она угрожала создать бум и взрыв в глобальном масштабе. "Нам нужно ответить, - утверждал Г. Браун, - на вызов нового глобального хозяйства. Наша цель должна состоять в создании международной финансовой системы XXI-го столетия, которая брала бы все блага глобальных рынков и движения капиталов, но сводила бы к минимуму риск крушения, к максимуму выгоды для всех и в наибольшей степени снижала уязвимость. Консенсус 80-х годов с его узкими взглядами на: дерегулирование должен вылиться в новый консенсус 90-х годов с новым и более широким акцентом на конкуренцию, надзор и необходимые условия для роста и занятости"5.
Реформирование мировой валютной системы началось в конце 90-х годов и включает принятие и внедрение согласованных на международном уровне кодексов и стандартов, а также реформирование кредитной деятельности МВФ. МВФ и МБРР должны обеспечивать соблюдение странами этих кодексов и стандартов надлежащей практики в сфере валютно-финансовой политики стран. В 1998 году Временный комитет МВФ принял "Кодекс надлежащей практики по обеспечению прозрачности в бюджетно-налоговой сфере", "Кодекс надлежащей практики по обеспечению прозрачности в денежно-кредитной и финансовой политике: декларация принципов", в 1999 году - "Кодекс надлежащей практики фискальной прозрачности: декларация принципов", а в рамках ОЭСР был разработан кодекс корпоративного управления. В сентябре 1998 года был создан совместный орган МВФ и МБРР - Комитет по связям финансовых секторов (The Financial Sector Liason Committee), который должен стать ключевым элементом упрочения финансовых систем стран.
Реформирование кредитной деятельности МВФ предусматривает превращение этой организации в институт предотвращения, сдерживания и урегулирования финансовых кризисов прежде всего в странах с нарождающимися рынками. Для этих целей, согласно плана США, выдвинутого в декабре 1999 года, основное место в кредитной деятельности Фонда должно занять превентивное финансирование в виде краткосрочных кредитных линий для стран, которые могут стать жертвой кризисной инфекции. Доступ к такому виду финансирования должны иметь только те страны, которые следуют "надлежащей политике" и выполняют согласованные на международном уровне кодексы. Упрочение ямайской системы посредством кодексов и стандартов надлежащей практики стран в сфере валютно-финансовой политики должно в итоге сместить акцент международного финансового управления с урегулирования кризисов к их предотвращению и сдерживанию.
Введенный МВФ механизм превентивного кредитования не всегда способен оказывать стабилизирующее моральное воздействие на поведение глобальных инвесторов и ссудных капиталистов. Массивные потоки спекулятивных капиталов мирового денежного и валютного рынка с оборотом 1,5 трлн. долл. в день в состоянии молниеносно поглотить такие кредиты через механизм интервенций.
Реформируемая посредством введения кодексов и стандартов ямайская система не устраняет, однако, основные причины, вызывающие финансовые кризисы. Свобода движения капиталов в глобализированном мировом хозяйстве обеспечивает бульшие выгоды транснациональным банкам, корпорациям, которые имеют возможность переводить их молниеносно с одного рынка на другой, ввергая отдельные национальные экономики, прежде всего, со слабой финансовой и денежно-кредитной системой в пучину финансовых кризисов. При таком мировом порядке выгоды от обвалов курсов национальных валют и ценных бумаг будут получать глобальные инвесторы, а объектами надзора и регулирования должны быть по-прежнему страны со слабой экономикой.
Постъямайская система XXI-го века не устраняет причины, вызывающие финансовые кризисы. Свобода конверсии ведущих валют и движения капиталов в более прозрачных и дисциплинированных банковских и финансовых системах стран - объектов регулирования МВФ и МБРР не может предполагать несвободы глобальных инвесторов направлять свои свободные средства в ту страну, которая в интересах национальной экономики решила повысить уровень процентных ставок. Насыщенная кодексами и стандартами, она сохраняет ассимметричный характер, поскольку объектом надзора, стандартов и кодексов должны выступать прежде всего страны - заемщики МВФ и других международных валютно-финансовых организаций. Это в равной степени относится к России, поскольку ее правительство не ставит своей задачей прекращение в среднесрочной перспективе привлечения кредитов МВФ. В апреле 2000 года совместно с экспертами этой организации российское правительство приступило к подготовке десятилетней программы сотрудничества с этой организацией6.
Реформа кредитной деятельности МВФ, сопровождающаяся изъятием у него фактически долгосрочных кредитов расширенного финансирования, которые выдаются под программы структурного регулирования экономики, и передачей их Мировому банку, прямо затрагивает интересы России. Такая передача будет означать существенное повышение их стоимости, так как, в отличие от МВФ, основу кредитных ресурсов МБРР составляют облигационные займы на частных рынках, а не бюджетные ресурсы стран-членов.
Своеобразным субъектом регулирования в постъямайской валютной системе XXI-го века призваны выступать, в дополнение к кодексам и стандартам, международные, то есть глобальные, валютные и финансовые рынки с их реакцией на опубликованные Фондом результаты надзора и консультаций с правительством соответствующих стран о выполнении ею кодексов и стандартов. В силу относительного равенства социально-политических и экономических факторов, обуславливающих стабильность денежно-кредитной системы стран - резервных центров, движение капиталов между этими странами по-прежнему будет мотивироваться различием в уровнях процентных ставок. При этом денежно-кредитные системы развитых стран неизменно будут продолжать выступать в роли убежища для капиталов, поступающих из развивающихся стран и стран с переходной экономикой.
В то же время развивающиеся страны и страны с переходной экономикой должны по-прежнему выполнять функции объектов наиболее эффективного регулирования МВФ, которое отличается императивным характером в силу его увязки с предоставлением кредитов Фонда. Для таких стран, включая Россию, опубликование Фондом своих результатов надзора и степени соблюдения заемщиком кодексов и стандартов способно вызывать негативную реакцию глобальных валютных и финансовых рынков со всеми вытекающими последствиями для страны - объекта регулирования и становится дополнительным, не менее эффективным, методом регулирующего воздействия МВФ.

(C) Российская ассоциация международных исследований                                                Кузнецов В.С