Gumanitarist

Внимание, на сайте еще имеются статьи вашей тематики!!!

Вероавния и религия древней Японии

Буддизм проник в Японию из Индии через Корею и Китай в VI в. Буддийские проповедники сразу оценили все выгоды союза с синтоизмом. Где можно было, они старались использовать синтоистские верования для пропаганды идей буддизма. Существенный отпечаток на психологию японцев наложило и конфуцианство, пришедшее в Японию сначала через Корею — в IV—V вв. и затем непосредственно из Китая — в VI в. Тогда-то китайский язык стал языком образованных японцев, на нем велась официальная переписка, создавалась литература. Если проникновение конфуцианства повлекло за собой распространение китайского языка, то китайский язык, привившийся в высших сферах страны, в значительной степени служил целям пропаганды конфуцианского влияния. Неудивительно, что конфуцианская доктрина обожествления предков, почитания родителей, беспрекословного подчинения низших высшим, подробнейшая регламентация поведения любого члена общества прочно врезались во все сферы психологии людей. Конфуцианские представления хорошо выражены в следующем изречении: “Отношения между высшим и низшим подобны отношениям между ветром и травой: трава должна склониться, если подует ветер”.

Буддизм и конфуцианство стали играть в Японии роль своеобразной идеологической и моральной надстройки. Однако в системе религиозных доктрин Японии главенствующее место занимала истинно японская религия синто.

Синто (Путь Богов)

Это древняя японская религия. Хотя истоки ее, по общему признанию, неизвестны, ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что она возникла и развилась в Японии вне китайского влияния.

Японец обычно не стремится вникать в суть и происхождение синто, для него это и история, и традиция, и сама жизнь. Синто напоминает древнюю мифологию. Практическая же цель и смысл синтоизма состоит в утверждении самобытности древней истории Японии и божественного происхождения японского народа: согласно синто, считается, что микадо (император) — потомок духов неба, а каждый японец — потомок духов второго разряда — ками. Для японца ками означает божество предков, героев, духов и т. д. Мир японца населен мириадами ками. Набожный японец думал, что после смерти он станет одним из них.

Синтоизм свободен от религиозной идеи “центральной власти” всевышнего, он учит, главным образом, культу предков и поклонению природе. В синтоизме нет других заповедей, кроме общежитейских предписаний соблюдать чистоту и придерживаться естественного порядка вещей. У него есть одно общее правило морали: “Поступай согласно законам природы, щадя при этом законы общественные”. По синтоистским представлениям, японец обладает инстинктивным пониманием добра и зла, поэтому соблюдение обязанностей в обществе тоже инстинктивно: если бы было не так, то японцы “были бы хуже зверей, которых ведь никто не учит, как надлежит им поступать”. Сведения о синтоизме в древних книгах “Кодзики” и “Нихонги” дают достаточное представление об этой религии.

В подобных сочинениях объединены две идеи — идея кровного племенного единства и идея политической власти. Отражение первой — в расширении племени во времени: в отношении к прошлому, в соединении с рождения вообще всех вещей; во включении всего инородного в состав племени, в подчинении ему, в притягивании генеалогической линии по главным представителям — богам, вождям, царям — как проявление единства племени. Отражение второй — в представлении политической власти как выполнения богами, вождями, царями воли высших богов.

Японские хроники утверждают, что первоначально в мире царил хаос, но затем все приобрело стройность: небо отделилось от земли, обособились женское и мужское начала: первое — в лице богини Идзанами, второе — в лице ее мужа Идзанаги. У них родилась богиня солнца Аматэрасу; бог луны Цукиеми и бог ветра и воды Сусаноо вступили между собой в борьбу. Аматэрасу победила и осталась на небе, а Сусаноо был изгнан в страну Идзумо на землю. Сын Сусаноо — Окунинуси сделался правителем Идзумо. Аматэрасу не смирилась с этим и принудила Окунинуси передать правление ее внуку Ниниги. Ниниги сошел с неба и принял управление государством Идзумо. В знак власти ему вручили три священных предмета — зеркало (символ божественности), меч (символ могущества) и яшму (символ верности подданных). От Ниниги произошел Дзимму-тэнно (титул тэнно означает “Верховный правитель”; сохраняется за царствующим домом до наших дней; передается на европейских языках словом “император”), мифический первый император Японии — микадо. Зеркало, меч и яшма с тех давних пор остаются эмблемой японского императорского дома.

Император микадо в сознании японца благодаря своему “божественному” происхождению состоит в родстве со всем народом, он — глава нации-семьи. Даже сегуны, господствовавшие в Японии более трехсот лет, называли себя представителями микадо. Идея микадо, освященная синтоизмом, не исчезла из сознания японцев и сегодня, хотя, конечно, ее регулирующая сила значительно ослабла.

Даже современные японцы, внешне как будто бы и не придавая серьезного значения этой идее, подсознательно искренне благоговеют перед ней. До сих пор в синтоистских храмах совершаются различные обряды в честь императорской семьи (по некоторым данным их насчитывается более ста тысяч).

Синтоизм сформировал у японцев особый взгляд на мир вещей, на природу, взаимоотношения. Этот взгляд базируется на пяти концепциях.

Первая концепция утверждает, что все сущее является результатом саморазвития мира: мир появился сам по себе, он хорош и совершенен. Регулирующая сила бытия, согласно доктрине синто, исходит из самого мира, а не от какого-то верховного существа, как у христиан или мусульман. На таком понимании мироздания покоилось религиозное сознание древнего японца, удивлявшегося вопросам представителей других конфессий: “Какая у вас вера?” или того более — “Верите ли вы в Бога?”

Вторая концепция подчеркивает силу жизни. Согласно мифологии, первое сексуальное сближение произошло между богами. И потому секс и моральная вина никогда не связуются в сознании японцев. Все, что естественно, согласно данному принципу, должно уважаться, не уважается только “нечистое”, но и всякое “нечистое” может быть очищено. Именно на это направлены ритуалы синтоистских храмов, вырабатывающие у людей наклонности к приспособлению, адаптации. Благодаря этому японцы оказывались способными принять почти любую новацию, модернизацию после того, как она очищена, скорректирована, согласована с японской традицией.

Третья концепция утверждает единство природы и истории. В синтоистском воззрении на мир нет разделения на живое и неживое, для приверженца синто все живое: и животные, и растения, и вещи; во всем природном и в самом человеке живет божество ками. Некоторые считают, что люди и есть ками, или, вернее, ками располагаются в них, или, в конечном счете, они могут впоследствии стать ками и т. д. Согласно синто, мир ками — это не потустороннее обиталище, отличное от мира людей. Ками объединены с людьми, поэтому людям не нужно искать спасения где-то в другом мире. Согласно синто, спасение обеспечивается путем слияния с ками в повседневной жизни.

Четвертая концепция связана с многобожием. Синто возник из местных культов природы, поклонения местным, родовым и племенным божествам. Первобытные шаманские и колдовские обряды синто начали приходить к известному единообразию только с V—VI вв., когда императорский двор стал брать под свой контроль деятельность синтоистских храмов. В начале VIII в. при императорском дворе был создан специальный департамент по делам синто.

Пятая концепция синто связана с национально-психологической основой. Согласно этой концепции, боги синто, ками, породили не людей вообще, а только японцев. В связи с этим в сознании японца с самых первых лет жизни укореняется представление о том, что он принадлежит синто. Отсюда вытекают два важнейших фактора регуляции поведения. Во-первых, утверждение, что ками самым интимным образом связаны только с японской нацией; во-вторых, синтоистская точка зрения, согласно которой смешно, если иностранец поклоняется ками и исповедует синто — такое поведение неяпонца воспринимается как нелепость. Вместе с тем синто не удерживает самих японцев от того, чтобы они исповедовали любую другую религию. Не случайно почти все японцы параллельно с синтоизмом считают себя приверженцами какой-нибудь другой религиозной доктрины. В настоящее время, если суммировать количество японцев по принадлежности к отдельным конфессиям, то получится число, превышающее общее население страны.

В древности культовое действие в синто заключалось в поклонении божеству конкретного храма, которое, в сущности, не имело отношения к другим храмам. Ритуалы синтоистских храмов состояли в услаждении местного божества. Эта простота церемонии, требующая от людей лишь приношений и простейших ритуальных действий, явилась важнейшей причиной стойкости синто на протяжении столетий. Для древнего японца, который жил в сельской местности, свой храм, его ритуалы, его ежегодные красочные праздники стали необходимой частью жизни; так жили его отцы и деды, так жил он сам, не прилагая к этому никаких усилий; так было заведено, так поступают все родственники и соседи.

Несмотря на отсутствие единства в почитании божеств, устройство синтоистских храмов тем не менее единообразно. Основу каждого храма составляет хондэн (святилище), в котором хранится синтай (святыня, божество). К хондэну примыкает хайдэн, т. е. зал для молящихся. Изображений богов в храмах нет, однако некоторые храмы украшены изображениями львов или других животных. При храмах Инари есть изображения лис, при храмах Хиэ — обезьян, при храмах Касуга — изображение оленей. Эти животные рассматриваются в качестве посланников соответствующих божеств. Все это свидетельствует о связи синто с многочисленными специфическими народными верованиями.