Gumanitarist

Внимание, на сайте еще имеются статьи вашей тематики!!!

Аграрные отношения в Японии в эпоху становления феодализма

Землевладение в период раннего средневековья развивалось в двух формах: государственной надельной системы и крупного частнофеодального землевладения (сёэн).

При надельной системе, согласно кодексу, вся земля объявлялась принадлежащей государству. Каждый крестьянский двор (ко, гоко) получал во временное пользование пахотную землю соответственно числу членов семьи, считая с 6-летнего возраста. Размер надела мужчины равнялся 2 танам (1 тан около 0,12 га в VIII в.), женщина получала 2/3 этой площади. Каждые б лет должны были производиться переделы земли в соответствии с изменением числа податных лиц в семье. За крестьянской семьей закреплялись садовый и усадебный участки, а также поднятая новь.

Такое наделение землей подрывало первобытнообщинные связи.

Надельное крестьянство должно было уплачивать государству зерновой налог и налог изделиями ремесла, главным образом, тканями. Помимо продуктовой ренты крестьяне выполняли барщину — работали в пользу государства и его органов управления на местах до 100 и более дней в году, что отрывало их от сельскохозяйственных работ во время самой страды. Это были типично феодальные методы эксплуатации крестьян. Уход крестьян с надела или отказ от него карался, поскольку это уменьшало получаемые с крестьян налоги и сборы.

Тяжелое положение крестьян усугублялось воинской повинностью, при которой каждый третий мужчина в семье (с 689 г. — каждый четвертый) подлежал рекрутскому набору и обязан был отслужить три года в качестве пограничного стража. Эта военная система экономически не была обеспечена: мобилизованные должны были сами экипироваться и питаться, а каждые десять рекрутов обязаны были обеспечить фураж для шести лошадей. Поэтому для крестьян призыв на военную службу даже одного члена семьи был равносилен разорению.

Так была установлена система государственного закрепощения крестьян. Лично свободные в прошлом общинники и большинство бэ составили сословие закрепощенного крестьянства, прикрепленного к земле и закабаленного феодалами. Термин бэ сохранился лишь в применении к ограниченной группе ремесленников, обслуживающих двор.

На протяжении VIII в. происходило постепенное размывание надельного землепользования, что особенно проявилось в 70-е годы: подавляющее большинство надельных крестьян под тяготами барщины и непомерных поборов разорялось, пополняя ряды бедняков, а незначительная часть превращалась в относительно более состоятельных крестьян. Этому способствовало наличие в крупных семьях большого количества орудий и рабочей силы, поскольку обедневшие крестьяне бежали в другие провинции и становились батраками у состоятельных крестьян. Помимо уплаты тяжелого общегосударственного налога крестьяне эксплуатировались чиновниками. Последние хищнически стремились захватить подведомственные им земли и превратить их в свою собственность либо собрать с подвластного им населения как можно больше средств. Они беспощадно облагали крестьян дополнительными поборами. Чрезвычайно тяжелым бременем была ростовщическая ссуда. При провинциальном и уездном управлениях имелись особые зерновые фонды, остававшиеся после отправки основной массы натурального налога в столицу. Правительство разрешало выдавать часть этого фонда в качестве ссуды и получало дополнительные средства в виде процентов (30—50%). Местные администраторы, в распоряжении которых находились эти фонды, стали предоставлять ссуду неофициально, присваивая себе весь доход. Кроме того, губернаторы принуждали население брать ссуду независимо от потребности в ней, значительно завышая официальный ссудный процент.

Разорявшиеся крестьяне бросали свои земли, уходили в горы и леса, создавая отряды, именуемые в летописях как “шайки разбойников” на суше или “отряды пиратов” на море. К IX в. относится первое крупное крестьянское выступление. Во второй половине столетия крестьяне о-ва Кюсю восстали, убили губернатора и разгромили провинциальные учреждения.

Крестьяне прибегали еще к одному средству борьбы против притеснений государства: они тайно переходили в частновладельческие земли — сёэны, получая у феодала “защиту” от местной правительственной администрации. Переход освобождал крестьян от всех установленных и незаконных поборов со стороны государства, от долгов и недоимок. Впоследствии, когда сёэн стал преобладающей формой феодальной собственности, положение крестьян резко ухудшилось: их стали принуждать к обработке земель феодала в порядке барщины. Барщина имела широкое распространение. Практически барщина не была ограничена: она использовалась в сельском хозяйстве весной при посадке рисовой рассады, при прополке сорняков, во время жатвы, при выполнении различных работ на местного феодала и чиновников центральной власти, которые широко практиковали внеэкономическое принуждение.

Согласно кодексу “Тайхорё”, размер наделов знати зависел от титула или занимаемой должности и превышал крестьянский надел от 40 до 1250 раз. В состав таких “привилегированных наделов” входили ранговые, должностные наделы, а также наделы, полученные за “заслуги перед государством”, т. е. за участие в перевороте Тайка, и жалованные императором земли — самые крупные наделы. Ранговые и должностные наделы давались на срок пребывания в том или ином ранге или должности. Жалованные наделы были пожизненными. Наделы за заслуги давались в зависимости от заслуг на одно, два, три поколения, а в отдельных случаях навечно, т. е. становились частнофеодальной собственностью.

Все прочие наделы формально давались во временное пользование на разные сроки, но поскольку владельцы привилегированных наделов принадлежали к аристократии и заполнили весь аппарат государственного управления, превращение права пользования наделами в право собственности было только вопросом времени.

К наделам знати приписывались крестьянские дворы. Число приписанных дворов менялось соответственно рангам от 100 до 800 и в зависимости от должности от 300 до 3000. Число дворов, приписываемых за “заслуги” перед государством, не регламентировалось. Приписанные крестьяне должны были отдавать половину зернового налога в казну, а другую половину — феодалу. Подать и рабочая повинность целиком шли феодалу.

Императорский двор пользовался доходами не только со своих прямых владений, но и прибавочным продуктом, взимаемым с надельного крестьянства по всей стране. Часть этих доходов в форме жалованья (шелковыми тканями, шелковой ватой, сельскохозяйственными орудиями и т. п.) двор распределял между представителями господствующего класса соответственно иерархии рангов и чинов, а также принадлежности к лагерю победителей при перевороте 645 г. Вместо прежде существовавшего порядка передачи должностей и званий только по наследственной линии все сановники и чиновники стали назначаться от имени императора соответственно табели о рангах, хотя принцип наследования сохранил свое значение.

Японская надельная система не была точной копией китайской: если в Китае земля распределялась в зависимости от трудоспособности, по возрастным группам, то в Японии — в зависимости от пола и социального положения. В Китае женщины, за исключением вдов, лишались надела, а глава семьи получал большой надел. В Японии социальное положение женщины было еще относительно высоким, она пользовалась значительно большими правами и свободой, в частности в семейно-брачных отношениях, а также в наследовании.

Свод законов “Тайхорё” и дополнения к нему говорят о том, что в VIII в. практиковалось раздельное наследование и законный наследник не имел еще преимуществ в наследовании: имущество делилось на равные части, распределявшиеся следующим образом: по две части получали мать наследника либо мачеха и законный наследник, по одной — младшие братья, по полчасти — женщины, а также наложницы.

Таким образом, налицо относительно высокое социальное положение японской женщины, а с другой стороны, определенная неразвитость в то время патриархальных отношений. Патриарх при наделении землей не имел каких-либо преимуществ, что свидетельствует о значительно более низком уровне развития патриархальной системы в Японии по сравнению с Китаем.

Распределение земли по китайским законам осуществлялось ежегодно, а переписи производились один раз в три года, тогда как в Японии и распределение земли, и переписи осуществлялись один раз в шесть лет.

Создатели японской надельной системы учитывали, безусловно, опыт Китая, но исходили из реалий японской действительности, социально-экономический уровень которой был ниже, чем в Китае и Корее того времени.

Другая форма раннефеодального частного землевладения — сёэн сосуществовал с надельной системой. Большая часть раннего сёэна (середина VIII в. — IX в.) возникла в результате поднятия нови, а меньшая — на основе лесных угодий, дарованных церкви в качестве источника получения строительного материала.

Поднятие нови требовало больших затрат труда и немалых средств, что было под силу лишь состоятельным лицам. В 722 г. принимается решение поднять 1 млн. те пустоши (1 те в VIII в. = 1,05 га). В следующем году новь объявлялась собственностью поднявшего ее лица на 2—3 поколения и облагалась зерновым налогом. Однако для подъема 1 млн. те земли этого было явно недостаточно, и поэтому в 743 г. поднятая новь объявляется собственностью навечно, что стимулировало развитие сёэнов.

Невозделанная земля могла быть получена либо в виде дара от императорского дома или влиятельных придворных, либо в результате правительственного разрешения на огораживание и подъем целины. Кроме того, земля могла быть приобретена путем покупки уже возделанной земли у лица, который ее поднял.

В раннем сёэне земля располагалась относительно компактно или возделываемые участки находились близко друг к другу, разделенные полосами неподнятой земли, поскольку ее возделывание зависело от наличия ирригации, согласия местных властей, отсутствия возражений провинциальных феодалов на огораживание земли и от других местных условий.

Для раннего сёэна характерна простая структура управления: владелец лично следил за состоянием дел, причем часто он был одновременно и местным административным лицом. Для сёэна этого вида налоговый иммунитет не был обязателен, поскольку невозделанные земли жаловались до подачи петиции о предоставлении иммунитета, до его получения, если он вообще даровался.

Поднятие нови стало столь широко практиковаться, что власти были вынуждены установить ограничения: наибольший размер нови — до 500 те — предоставлялся членам правящего императорского дома и придворным высшего (первого) ранга, а наименьший — 30 те — разрешалось поднять уездным начальникам.

В сёэне, созданном на основе лесных угодий, использовался лес для строительных целей, но на определенный срок дарованные леса, как правило, не возвращались, присваивались духовным феодалом и использовались не только по прямому назначению, но и как плацдарм для захвата или приобретения близлежащих возделываемых земель. Так, например, Великий храм Востока (Тодайдзи) в середине VIII в. получил 25 те лесных угодий и создал на их основе сёэн Курода (провинция Ига — совр. префектура Миэ), территория которого к концу XII в. возросла в 12 раз.

По мере усиления провинциальной власти, роста ее произвола и нестабильности социальных условий держатели ранних сёэнов стали преподносить, коммендировать свои земли более влиятельным феодалам, получая взамен покровительство и защиту при сохранении своих административных функций. Коммендация знаменовала появление нового вида сёэна, характерного для последующего периода.

В сёэне основной податной единицей был относительно состоятельный крестьянин. В документах середины IX в. (впервые в 859 г.) появляется термин “тато”, что было связано с процессом огораживания земельного участка при возделывании нови. Это подтверждается написанием тато, где первый иероглиф обозначает рисовое поле, а второй — изгородь, забор.

Наиболее распространенной системой возделывания земли у тато являлся подряд, когда заключалось обычно годовое соглашение на владение землей. Тато стремились превратить подрядную землю в свое собственное, управляемое ими поле. Последнее было юридически еще слабым и неустойчивым, поскольку подряд мог и не быть возобновлен. Однако в результате сложившейся практики ежегодного возобновления подряда управляемая земля имела тенденцию превращаться в собственность подрядчика, в так называемое именное поле, а его владелец — в “именного хозяина”.